[1][2] It was an unsystematic combination of Russian with the lexical, phonetic and grammatical elements of vernacular Ukrainian and Rusyn, Church Slavonic, Ruthenian, Polish, and Old Slavic.
[4] Russophiles saw it as a tool against Polish influence and a transition to Russian literary language, considering local dialects to be a "speech of swineherds and shepherds".
Но безъ свѣтла и тепла нїяка изъ нашихъ пашниць не може оудатися.
— Свѣтло, здаеся, возбуджае въ рослинахъ силу, которою они оуглянный квасъ, амонїякъ, воду, и другое поживлѣнье розкладаютъ на части, зъ ıакихъ тїи рѣчи повстаютъ, — и — потребное въ себе вживаютъ, остальное же назадъ воздухови о̂тдаютъ.
Но все то дѣеся лишь днемъ при свѣтлѣ солнечно̂мъ, ночїю же нѣ; и также днемъ при захмарено̂мъ небѣ робота тая оуже имъ складно не иде, а для тоговъ хмарнїи роки овощи николи не буваютъ смачни̂ та тревали̂.